Пролог

Прежде всего, я, конечно же, представлю свою героиню – Мери Сью Джонс. Хотя я абсолютно уверена, что вы наверняка знаете эту во всех отношениях волшебную девочку. (По крайней мере, сама героиня искренне убеждена в своей необыкновенности, а автор готова подыгрывать ей в течение ближайших десяти глав.)

Разумеется, Мери Сью – стройная блондинка с голубыми глазами, ангельской мордашкой и таким же характером. Она невероятно умна и талантлива. За какую бы науку ни взялась юная Мери Сью, все дается ей с полпинка. Мери танцует так, что Волочкова нервно курит в туалете концертного зала «Россия»; рисует так, что Ван Гог от зависти отрезал бы себе второе ухо; поет так, что Монсеррат Кабалье свалил бы приступ эпилепсии, случись ей это услышать; одной левой обыгрывает в теннис Сампраса; эксклюзивно вышивает крестиком для лучших домов моды; прыгает с парашютом, ездит верхом и т.д. и т.п. Она бы и на права давно сдала, да только возраст не позволяет: крошке всего 11 лет.

Разумеется, все окружающие боготворят Мери Сью. Знакомые мальчики караулят под ее окнами и ночью, когда никто из родителей девочки не видит, залезают на дерево перед ее домом и дурным голосом поют серенады, признаваясь прекрасной голубоглазке в своей вечной любви. Но Мери Сью – девочка во всех отношениях положительная – не дает никому необоснованных надежд. Ее сердце еще не познало великой любви. Но Мери верит (в чудеса, Мери едет в небесааа… Упс, простите, вырвалось!..) в то, что однажды прекрасный принц по имени Гарри разбудит ее дремлющее сердце, и вместе со своим суженым она уничтожит коварного темного мага Волдеморта. Аминь.

Дело остается за малым: получить письмо из Хогвартса, мол, ждем с распростертыми объятьями и все такое. Но на то наша героиня и Мери Сью, чтоб у нее все получалось, а все ее желания исполнялись еще до их возникновения. Именно поэтому в один прекрасный день в открытое окно столовой, где Мери мирно завтракала со своими папой и мамой, с письмом в клюве влетела…

День первый

… ворона. Сделав круг над обеденным столом Джонсов, ворона выпустила свою ношу (причем письмо попало аккурат в супницу) и, издав победоносное «Каррррр!», скрылась в окне.

— Эй, это должна была быть сова! – воскликнула Мери Сью, но вовремя вспомнила о том, что она девочка скромная, и продолжила слащавым голоском, делая вид, что совсем не догадывается, что это за письмо: - Ой, кому же это прислали письмо с этой чудесной вороной?

Письмо старательно высушили и наконец вскрыли. Когда выяснилось, что оно адресовано ей, Мери Сью, и что в нем содержится сообщение о зачислении девочки на первый курс школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, малютка не очень убедительно изобразила удивление. Ха! Да она прекрасно знала, что это за письмо. Он могла его наизусть повторить!

Мистер Джонс прочел его вслух:

«Дорогая мисс Джонс!
Мы рады сообщить Вам, что Вы приняты в школу чародейства и волшебства Хогвартс.   Пожалуйста, прочтите прилагаемый список необходимых учебников и оборудования…»

— «Семестр начинается 1 сентября…» - перебила его Мери Сью, чувствуя себя дико умной.
— Ничего подобного, - сказал мистер Джонс. – Здесь написано, что семестр начинается завтра.

Мери Сью чуть со стула не упала, но вовремя удержалась, схватившись наманикюренными ручками за столешницу. Пятисантиметровые безупречно подпиленные и накрашенные ногти неприятно царапнули по пластику.

— Что значит «завтра»? А когда же покупать все необходимое в Косой Аллее???
— Видимо, сегодня, милая… Так… «Ждем от вас вороны не позднее сегодняшнего вечера. Искренне…»
— «…Ваша, Минерва МакГонагалл, Заместитель директора», - закончила за него раздраженная Мери Сью. Она очень не любила, когда что-то происходило не так, как ей того хотелось.
— Филиус Флитвик, - поправил ее отец.
— Что? – тупо переспросила девочка.
— Филиус Флитвик, Заместитель директора. Тут так написано.

Нет, это было совсем неправильно! Карлик Флитвик – заместитель Дамблдора? Нет, нет и еще шестьсот шестьдесят четыре раза нет! Хмурая Мери Сью вырвала из рук отца письмо, чтобы удостовериться, что он ничего не перепутал. Хм-м-м… все верно: «Филиус Флитвик, Заместитель директора» Ну да мало ли, приболела стерва Минерва…

— Ну хорошо, папочка, - смиренно сказала Мери Сью. – А теперь мы отправимся в Косую Аллею.
— Хм-м-м… - папа был озадачен. – Милая, э-э-э… а собственно как туда попадают -  в  эту Косую Аллею?

Мери Сью бросила снисходительный взгляд на своих несмышленых родителей и объяснила им тоном, каким детям объясняют, почему много шоколада вредно:

— Проход в Косую Аллею есть в «Дырявом котле»!
— Просто превосходно, Мери, - подхватила миссис Джонс. – Только вот где находится этот «Дырявый котел», ты знаешь?

Этого Мери Сью, разумеется, не знала (все-таки не без подлючести эта Роулинг!). Когда вся семья озадачилась проблемой поиска Косой Аллеи, в окно влетела давешняя ворона и, хлопнув себя крылом по лбу (мол, простите дуру – запамятовала!), швырнула на стол еще одно письмо, которое мистер Джонс на этот раз поймал в пяти сантиметрах от своей тарелки. Письмо гласило:

«Для того чтобы попасть в Косую Аллею, воспользуйтесь холодильной сетью. Для этого залезьте в ваш холодильник и, бросив в воздух горсть порошка из конверта, отчетливо произнесите “Косая Аллея”. На месте вам все доходчиво объяснят».

С минуту все трое всматривались в текст письма. Наконец мистер Джонс произнес:

— Холодильной сетью?
— Вообще-то сеть должна быть каминной… - попробовала объяснить Мери Сью.

Но объяснять все равно было бесполезно. Сказано – холодильная, значит, напутала Джоан чего-то. Мери со вздохом вытряхнула на ладонь горсть порошка из конверта, и семейство Джонсов отправилось на кухню – знакомиться с холодильной сетью.

Знакомство было не из приятных. Во-первых, для того чтоб поместиться там втроем, пришлось выкинуть из холодильника все продукты и полки. Хорошо еще, что Мери Сью была вся из себя такая стройненькая, как принцессы с картинок детских книжек, а мама ее как раз сидела на диете. Во-вторых, холодильник был качественный, японский, а потому морозило в нем от души. А в-третьих, удержать равновесие втроем в тесном холодильнике Джонсы не смогли и поэтому по достижению пункта назначения дружно вывалились на пол, да еще и кубарем раскатились по углам.

Поднявшись и потерев ушибленные места, Мери Сью на всякий случай украдкой оглянулась: вдруг фишка с холодильником – это все-таки шутка, и вылетели они из самого настоящего камина. Но ее ждало разочарование: позади Джонсов стоял допотопный, громко урчащий холодильник (по-видимому, белорусского производства) с раззяванной обшарпанной дверцей. Мери Сью глубоко вздохнула и обвела взглядом  негостеприимный закуток, где, собственно, и располагался холодильник.

Оказалось, что в закутке Джонсов караулил подозрительный лысый тип. Он окинул семейство плотоядным взглядом и спросил:

— Маглы?
— Они самые, - отчеканила Мери Сью и выпятила нижнюю губу. Ей почему-то казалось, что это признак крутизны.
— Первый раз, что ли?
— И не последний.
— Банк направо.
— Мы осведомлены, спасибо, - надменно сказала Мери Сью и, вздернув нос, направилась было прочь, но лысый тип ее окликнул:
— Эй, осведомленная, ты хоть знаешь, как до школы добираться?

Вот такой вот вопрос Мери Сью восприняла просто как оскорбление. Вылупя свои неприлично голубые (уж папа с мамой растратились на цветные линзы) глаза на лысого, девочка возмущенно сказала:

— Вы мне тут еще про Хогвартс Экспресс и про платформу 9 ¾ расскажите!
— Причал, - лаконично сообщил лысый. Мери Сью вопросительно воззрилась на него.
— Причал 9 ¾, - пояснил лысый. – Или ты, такая умная, не знаешь, что Хогвартс Экспресс отплывает завтра из Лондонского порта в 11.05?
— В 11 ровно… - со знанием дела рявкнула было Мери Сью, но осеклась. – Как из порта? Это же поезд!
— Много же ты знаешь о Хогвартсе! – хмыкнул лысый и добавил: – Пирс Гринвич, 11.05, осведомленная.
— Эй, я знаю ВСЕ о Хогвартсе! – начала протестовать Мери Сью, а про себя подумала: что за чушь? Хогвартс Экспресс отплывает из Лондонского порта? Это же не корабль, в конце концов, чтобы плавать…
— Э-э-э… подождите, - на всякий случай уточнила Мери. – Вы серьезно? Насчет Хогвартс Экспресса, а? Или у вас шуточки такие?
— Делать мне больше нечего, как шутки тут со всякими шутить… - буркнул лысый и отвернулся.

Джонсы еще немного потоптались в закутке, но поскольку лысый тип явно высказал все, что было на душе, им ничего не оставалось, как выйти на улицу. Совершив это нехитрое действие, семейство оказалось в Косой Аллее. Мери Сью не без удовольствия вдохнула магического воздуха и, выкинув из головы все мысли о плавающем поезде, в предвкушении чудес рванула в сторону огромного здания банка Гринготтс.

— Сначала – менять деньги! – торжественно объявила она. Родители не спорили.

Едва зайдя в банк, Мери Сью поняла, что и здесь что-то не так. Маленькие человечки в красных жилетках с крошечными лампами в руках меньше всего напоминали обещанных гоблинов – ревностных хранителей сбережений всего волшебного мира. Мери Сью покрепче ухватила под руки родителей, которые книжек не читали и наивно полагали, что все так и должно быть, и засеменила к главному… хм-м-м… гоблину?

— Здравствуйте, мы вот денег поменять пришли на галлеоны. Папа, деньги! – шикнула она краем рта.
— Да пожалуйста, сколько угодно, - радостно хохотнул человечек с лампой и в обмен на протянутые мистером Джонсом банкноты выложил горстку золотых монет.

Монеты неестественно блеснули в искусственном освещении, и Мери Сью поразила убийственная в своей простоте мысль:

— Постойте, вы ведь не гоблины! Вы… - она сглотнула. - … лепреконы???

Мистер и миссис Джонс переглянулись и пожали плечами.

— Какие гоблины, Мерлин с тобой! – охнул человечек. - Их же к золоту ближе, чем на милю, подпускать нельзя! Лепреконы мы, лепреконы.
— Но… ведь ваше золото ненастоящее! Через час оно превратится в уголь!
— Превратится, превратится, - лепрекон обнажил неровные зубки, и Мери Сью поежилась. – Так что твоя, девочка, задача – успеть обежать все магазины, пока тебя не поймали. А время, между прочим, уже пошло!

Оставшуюся часть набега на Косую Аллею Мери Сью помнила плохо. Они с родителями носились как угорелые, даже не успевая толком рассмотреть то, что покупали. Мама схватила в охапку ворох мантий у мадам Малкин, папа тащил кипу учебников из «Флориш и Блоттс», а сама Мери Сью рванула в магазин Олливандера за палочкой. Как назло, старый хрыч двигался аки черепаха и палочки вытаскивал все какие-то неподходящие: едва оказавшись в руке девчушки, они начинали взрывать все вокруг. Мери уже успела перепугаться, что не найдет нужной палочки до истечения положенного часа (если вообще в живых останется: ущерб от палочек был дай Мерлин!). Но пронесло. Мери Сью швырнула горсть галлеонов, сгребла палочку и вместе с подоспевшими родителями рванула прочь из магического Лондона, пока никто не заметил. Правда, лысый тип из закутка никуда не делся и на всякий случай повторил:

— 11.05, пирс Гринвич.
— Да поняли уже… - еле слышно огрызнулась Мери Сью и исчезла в холодильнике.

Дома семейство Джонсов совместными усилиями отловило ворону, несмотря на отчаянное сопротивление птицы, привязало к ее лапке письмо со словами «М. С. Джонс прибудет завтра в Хогвартс, как и положено» (писал папа) и, хором проорав: «ОТНЕСИ ЭТО ПИСЬМО ФИЛИУСУ ФЛИТВИКУ, ГЛУПАЯ ПТИЦА!», отпустили на волю.

К вечеру мама Мери Сью уложила дочкины вещички в чемодан, а в девять ровно малютку умыли и уложили баиньки.

День третий

На утро выяснилось, что произошедшее накануне было не сном, а кошмарной реальностью.

Проснулась Мери Сью оттого, что кто-то начал немилосердно тыкать ее пальцем в бок. То есть тыкали-то осторожно и вполне милосердно, но Мери была неженкой, каких мало, и любой тычок с утра пораньше был для нее все равно, что горошина для сказочной принцессы. Выворачиваясь в полусне из рук Панси, Мери Сью уползла на край своей кровати и грохнулась на пол, только тогда окончательно проснувшись. Крошечная Панси полчаса извинялась, а потом девочки отправились на завтрак.

Завтрак был ненамного питательней, чем ужин накануне. Крошечные тосты, обгоревшие по краям, каким-то образом должны были насытить юные организмы перед предстоящим учебным днем. Единственное, что могло развеять тоску оголодавших студентов, – почта. В Зал влетело около сотни ворон, которые, вместо того чтобы скинуть письма и улететь, долго кружили над столами и истошно каркали.

На долю Мери Сью пришлось целых два письма: одно обычное от родителей с пятистраничным трактатом о том, как они ее любят и как скучают, другое – музыкальное. Надушенный конвертик вырвался из руки девочки и, пританцовывая на столе и опрокидывая посуду, запел дурным голосом:

Мери Сью, Мери Сью
Как же я тебя люблю!
Ты красивей всех на свете,
Это знают даже дети!
Ради глаз твоих прекрасных,
Натворю я дел ужасных.

Песенка была настолько отвратительна, что Мери Сью аж красными пятнами пошла, хотя в обычной жизни она снисходительно принимала знаки внимания со стороны мальчишек. В голове Мери мелькнула шальная мысль, что певучее письмо пришло от ее любимого – от Гарри. Ему она простила бы даже это.

Но потом она случайно взглянула на Драко. Он был облит с ног до головы тыквенным соком из перевернутого письмом кувшина, однако продолжал подобострастно на нее смотреть. Даже до Мери Сью дошло, что отправитель жуткой песенки - он.

— Почему «ужасных»? – тихо спросила она его, потому что образ кудрявого зайчика Драко ну никак не вязался в ее голове с «ужасными делами».

Драко смущенно пожал плечами и виновато улыбнулся:

— Я не смог другой рифмы придумать, промучался всю ночь…

Письмо тем временем неизвестно как перескочило на стол Рейвенкло, где тут же было нещадно прикончено полной черноволосой девочкой. Остаток завтрака был проведен в тишине и покое.

Похрумкивая горелыми тостами, Мери Сью размышляла о том, как бы отнестись к неожиданному вниманию со стороны Драко. Нет, конечно, оно не было совсем неожиданным: Мери Сью всегда знала, что обязательно покорит сердце заносчивого слизеринца и перевоспитает его (у нее даже была заготовлена речь для Гарри, мол, я люблю тебя, между мной и Малфоем ничего нет, мы просто друзья, и совсем не надо бить Драко морду, хотя если ты поставишь ему фингал, это будет круто). Но вот только… как его перевоспитывать, если Драко и так паинька и чудо-мальчик?..

Перед уходом Мери Сью внимательно изучила свое расписание. Ее прогнозы почти полностью оправдались: она должна была заниматься по продвинутой системе Трансфигурацией и Зельями. Но вот только вместо отмененной директором ЗОТИ в ее расписании также значились Прорицания. И зачем только такой необыкновенной девочке, как Мери Сью, уроки стрекозы Трелони? Она и так что хотите может предсказать – только волю дайте. В конце концов, она Мери Сью или куда?

Первым уроком в этот день значилась Трансфигурация. У входа в класс Мери Сью увидела мальчика-ботаника, с которым разговаривала накануне. Он беседовал с другим мальчиком, очень на него похожим: тоже худощавый, тоже в очках и тоже, кстати, судя по эмблеме на мантии, со Слизерина. «Ух ты, на Слизерине целых два ботана,» - подумала Мери Сью и подошла поздороваться.

— Привет, - сказал один из мальчиков. – Кстати, мы вчера не представились: я Винсент, а это Грегори.
— Крэбб и Гойл??? – икнула Мери Сью.

Мальчики поморщились и обменялись недовольными взглядами.

— Хм-м-м… Мери Сью, можно тебя попросить нас так не называть? У нас все-таки имена есть. Почему-то дурацкая привычка гриффиндорцев называть всех по фамилии прижилась даже на нашем факультете, а ведь это невежливо. Простите… - тихо сказала Мери Сью, выпучив глаза. Тупицы Кребб и Гойл могут вменяемо разговаривать??? То есть… простите, Винсент и Грегори… Храни меня Мерлин… И выглядят они как-то несолидно для мордоворотов… Мда…

А на уроке профессора МакГонагалл глаза Мери Сью выпучились еще больше. Профессор задала классу самый наиневиннейший вопрос, который только можно себе представить.

— Сегодня мы поговорим об основах анимагии, - сказала МакГонагалл. - Кто может рассказать нам, кто такие анимаги?

Мери Сью около двух месяцев тренировала реакцию: ей во что бы то ни стало надо было научиться поднимать руку быстрее, чем Гермиона Грейнджер. И сейчас она сидела, пристально всматриваясь в поведение соперницы и приготовившись к рывку, – рука свободно висит у бедра, пальцы не напряжены, внимание сконцентрировано. И вот – старт: вопрос задан. Только вот… Гермиона почему-то не торопилась тянуть руку. Она развалилась на парте и едва ли не зевала!

Мери так обалдела, что даже забыла сама поднять руку. А трансфигураторша обвела взглядом класс, остановив его на взметнувшихся руках Крэбба и Гойла, и сокрушенно покачала головой:

— Винсент, Грегори, я прекрасно знаю, что вы можете ответить на этот и любой другой мой вопрос. Но мне хотелось бы услышать ответы и других студентов. Мисс Грейнджер, может быть, вы?

Гермиона даже не шелохнулась.

— Мисс Грейнджер!

Сидящий рядом с Гермионой мальчик саданул ее локтем по ребрам, и она наконец-то обратила внимание на МакГонагалл.

— Вы что-то спросили, профессор? – скучающим голосом спросила она.
— Да, мисс Грейнджер, я попросила вас рассказать, кто такие анимаги.

Гермиона посмотрела на преподавательницу с выражением полнейшего недоумения на лице.

— Кто такие кто? Немаги? Маглы, что ли?
— Анимаги, мисс Грейнджер! Вы безнадежны.

Поджав губы, МакГонагалл отвернулась от нее. Гермиона пожала плечами и еле слышно пробубнила:

— Объяснила бы толком, чего ей от меня надо… А то немаги какие-то…
— Позорище гриффиндорское! – шепнула где-то рядом с Мери Сью Панси Паркинсон. – Никогда даже не пыталась учиться. И что самое обидное: с нас бы за такой ответ очков десять содрали.
— А с нее почему не снимают? – шепотом спросила Мери Сью.
— Кто ж осмелится с Гриффиндора баллы снимать? Все Дамблдора боятся…
— А чего его бояться-то? – едва не рассмеялась вслух Мери.

Панси ответила ей удивленным взглядом, но промолчала.

Мери Сью наморщила лобик. Что-то как-то в ее мозгу не складывалось: Дамблдора боятся (вчера она и сама немножечко испугалась – только немножечко, много пугаться МС не положено), Гермиона даже не пытается учиться… Кажется, у Роулинг все было несколько по-другому. Нет, давайте в открытую: у Роулинг все было СОВСЕМ НАОБОРОТ! И Крэбб с Гойлом у нее точно не были ботаниками. Или были? У Мери Сью уже появились сомнения в надежности собственной памяти… Она даже забыла, что собиралась весь урок строить глазки Гарри Поттеру! Строительные работы пришлось отложить на неопределенный срок…

В конце урока, когда на все вопросы МакГонагалл были даны исчерпывающие ответы (Винсентом и Грегори, разумеется), профессор преподнесла студентам (а прежде всего, как выяснилось позднее, Мери Сью) сюрприз:

— Думаю, некоторые из вас знают, что я – анимаг.

Винсент, Грегори и Мери Сью энергично закивали. У Мери Сью от сердца отлегло: ну хоть что-то в порядке.

— Поэтому сейчас я продемонстрирую вам на собственном примере, что такое анимагия.

МакГонагалл как-то чересчур медленно подошла к кафедре у доски и остановилась. «МакГонагалл превращается… превращается МакГонагалл…» - вертелось в голове у Мери Сью. Но МакГонагалл все не превращалась, поэтому Мери Сью не удержалась и, повернувшись к Панси, зашептала:

— Сейчас она превратится в кошку!
— Правда?

Из-за кафедры раздался лай, Мери Сью повернулась и к превеликому своему удивлению увидела, как из-за нее высунулся очаровательный коричневый спаниель. Все в классе восторженно зааплодировали. Не хлопала одна Мери Сью. Она в ужасе смотрела на собачку-МакГонагалл и строила смелые догадки, почему та задрала лапу над углом кафедры. Псинка ее не разочаровала.

Мери Сью покосилась на одноклассников – все они внезапно окрасились в цвет глаз Волдеморта, некоторые закрыли руками лицо. Наконец свекольная Панси выдавила:

— Пошли отсюда.

И, не дожидаясь, пока профессор перевоплотится обратно в человека и отпустит с урока, дети нестройными рядами рванули прочь из класса, инстинктивно зажимая носы и прижимаясь к первой парте, когда пробегали мимо пострадавшей кафедры.Мери Сью даже не попрощалась с Панси, прежде чем пойти на второй урок – Колдовство, на этот раз с одногодками. То, что произошло на Трансфигурации – просто ужасно! Нет, это было не просто ужасно, это было чудовищно! Не может такого быть, чтобы МакГонагалл превращалась в собаку, не говоря уже о том, чтобы она пускала лужи перед студентами!..

Но оказалось, что неприятные сюрпризы первого учебного дня на этом не закончились. У кабинета, где проходили занятия по Колдовству, Мери Сью ожидали взволнованно шушукающиеся первачки.

— В чем дело? – спросила она первого попавшегося мальчонку с эмблемой Рейвенкло на груди. – Чего у вас лица такие кислые?
— Страшно, - доверительно ответил ей мальчик.
— Профессора Флитвика боитесь? – спросила Мери Сью и рассмеялась над собственной шуткой.
Вот только детки почему-то шутку не оценили. Они внезапно замолчали и уставились на нее, да так, что ей стало не по себе.

— А ты что, не боишься? Нам сказали, что это самый строгий учитель в Хогвартсе.
— Дети, кто-то над вами скверно пошутил, - снисходительно заметила Мери Сью, хотя мальчик, с которым она разговаривала, был выше ее на голову. – Флитвик – просто душка.
— Нам другое говорили, - упрямо ответил мальчик.
— Спорим? – азартно спросила Мери Сью.
— На щелбан! – не менее азартно отозвался паренек.

Мери Сью опешила. На щелбан? Детский сад какой-то… Нет, правильно она выбрала себе будущего мужа среди старшекурсников. С молодняком зелье мира не сваришь. Кстати, о зельях…

— Чтобы вы знали, - сказала Мери, гордо задрав голову. – Самый строгий учитель в Хогвартсе – профессор Зельеварения!

С одним ребятенком чуть было истерика не случилась от такой новости.

— Их что – двое самых строгих??..

Ребятенка, конечно, откачали. Да только вот вскоре нужно было откачивать уже весь класс.

Флитвик, конечно же, был душкой. Он мило улыбался со своего возвышения, заботливо оглядывая класс, хихикал, невинно шутил. Вот только все его улыбки и шутки сопровождались фразой: «Пять баллов с Рейвенкло, хи-хи-хи!» или еще хуже: «Это так забавно, мисс Джонс, вам стоит опробовать это заклинание на профессоре Трелони! Десять баллов со Слизерина!»

К концу урока рейвенкловцы недосчитались пятидесяти пяти баллов, а слизеринцы – вообще сотни. Уползали от Флитвика, как побитые спаниели: поджав хвосты и поскуливая. А быстрее всех улепетывала Мери Сью. Получать проспоренный щелбан как-то совершенно не хотелось.

Весь день Мери пряталась от того рейвенкловца, с которым спорила, и даже толком не пообедала, потому что каждую секунду срывалась под стол. Драко и Панси поинтересовались в чем дело, но Мери Сью было стыдно признаваться, поэтому она вдохновенно врала что-то про отваливающиеся пуговицы. «Они у тебя по принципу домино отваливаются?» - невинно спросил сидящий рядом Винсент.

Однако к вечеру злопамятный рейвенкловец все-таки отыскал Мери Сью, зажал в углу коридора и с неописуемым удовольствием на лице выдал ей щелбан. У Мери Сью аж в голове загудело. Ей было вдвойне обидно: мало того, что милашка Флитвик оказался живодером, стригущим баллы с факультетов, как газонокосилка, так еще и шишка теперь на лбу будет. (И вообще, что это за мода такая - раздавать щелбаны девочкам, тем более таким замечательным?)

Потирая лоб и размышляя о том, чем могут быть вызваны странности в поведении Флитвика и МакГонагалл (и как отомстить противному рейвенкловцу), Мери Сью поднялась в Слизеринскую гостиную. Там ее ожидало еще одно шоу: Винсент Крэбб и Блейз Забини левитировали под потолком и разъяренно сдирали со стен огромные плакаты с надписью «Я люблю Мери Сью». Внизу, утопая в море орхидей, лежал связанный по рукам и ногам Драко, а рядом с ним с двумя палочками в руках стоял Грегори Гойл и командовал высотными работами.

— Слева, Блейз, слева его дергай! Сейчас снимете эту дрянь, а потом – убирать цветы. Фу, вонь какая! Драко, я уважаю твои чувства, но это уже слишком.

Запашок от такого количества орхидей, действительно, исходил неслабый. Сотрясенная щелбаном голова Мери Сью тут же заболела в полную силу. Не дожидаясь, пока мальчики ее приметят, Мери Сью прошмыгнула в спальню. Там ее поджидала Панси.

— Видела, что Драко для тебя сделал? За мной бы кто так ухаживал…

Мери Сью невнятно промычала ей что-то в ответ и начала стягивать с себя мантию. Объяснять Панси, что она предпочла бы букеты цветов от гриффиндорца Гарри Поттера, ей не хотелось и не моглось. Мери Сью нырнула в постель, с больной головой укрылась одеялом и почти сразу же уснула.

День пятый

Ранним субботним утром Мери Сью проснулась от урчания собственного желудка. Пробуждение, надо сказать, было не самым приятным, и настроение у Мери Сью было прескверное.

Все выходило из-под контроля, все было совсем не так как положено, согласно библ… то бишь книгам Джоан Роулинг. На УЗМС изучали каких-то курей, и мадам Трелони все почему-то искренне считали величайшей провидицей всех времен и народов.

А самое неправильное – это то, что некоторые личности (не будем называть имен, но все знают, что это был Грегори Гойл) обвинили ее, Мери Сью, в том, что Флитвик срубил со Слизерина сто очков. Несправедливость какая! Неужто Мери Сью виновата в том, что Драко вызвал рейвенкловца на честный бой, а не насандалял ему сзади из-за угла, как вообще-то и должен был на его месте поступить любой приличный слизеринец?

А еще нестерпимо хотелось есть. Вставала Мери с большой неохотой, зато с большой надеждой, что на завтрак хоть чего-нибудь дадут. Сейчас она даже горелые тосты вспоминала с нежностью и вожделением. Однако надежда вскоре смылась в неизвестном направлении.

— Ну что, - сказал Грегори, когда Мери Сью и Панси спустились в слизеринскую гостиную. – Держим пальцы. И молимся Мерлину – тоже иногда помогает.
— Нас сегодня кормить будут? – сердито спросила Мери Сью.

Драко и Панси уже в сотый раз за последние дни молча переглянулись, а Винсент ответил:

— Вот сейчас и узнаем. Пошли.

А по дороге в Большой зал на одной из перемещающихся лестниц Мери Сью, Панси, Драко и близнецы-ботаники стали свидетелями поистине невероятной сцены: группа домашних эльфов, разодетых в цветастые наволочки, танцевала диско. В их предводителе (а его можно было сразу вычислить по паре серых носков, натянутых на болтающиеся уши; на носках были изображены очаровательные, распертые от удовольствия жабы) Мери Сью без труда признала большого друга своего нареченного – эльфа Добби. А вот эльф Добби в процессии слизеринцев признал…

— Не, ну вы видели эту кодлу лохеров, а? – Добби даже прервал свой танец, уставившись на притихших ребят. – Шляются туда-сюда, прям как у себя дома. Эксплуататоры мирового пролетариата! А ну, пацаны, давайте нашу – покажем буржуям, где мантикрабы зимуют!

Эльфы как-то стушевались и начали жаться к перилам, но тут их лестница начала двигаться в противоположном направлении от «эксплуататоров», и пролетариат слегка осмелел. Добби еще и прикрикнул на сотоварищей, и они сначала робко, а потом с азартом принялись выстукивать ногами и выхлопывать ладошками знакомый всему магловскому миру ритм. Добби при этом во всю глотку распевал:

Парень, ты колдун, колдовать,
Правда, толком не умеешь,
И зелье сварить слабо.
Твое Акцио – дрянь,
А мантия – рвань.
От маленьких рассерженных эльфов отвянь!
Мы вам, мы вам врежем! (Пацаны, активнее!)
Мы вам, мы вам врежем!*

Мери Сью глазам своим не верила, а ушам и подавно. Что это за клуб самодеятельности? Ансамбль песни и пляски имени Годрика Гриффиндора, чтоб им всем мандрагоры колыбельную пели! Буйные мысли девочки были прерваны репликой от Грегори Гойла:

— Кто-нибудь еще думает, что все не так уж и плохо?
Все промолчали и продолжили поход в Большой зал. Как и ожидалось, завтрака не было. Правда, хаффлпафцев и особенно гриффиндорцев этот факт не сильно расстроил, а вот рейвенкловцы озадаченно скребли стол вилками. Слово взял Дамблдор:

— Ну что ж, сегодня поступило официальное заявление: домашние эльфы объявляют забастовку.

Зал дружно охнул.

— Пришел ко мне сегодня их главный – этот отморозок с жабьими носками на ушах – и начал требовать повышения зарплаты для своей банды повстанцев! – Дамблдор расхохотался, гриффиндорцы тут же присоединились. – Ну ничего, с Добби этим я разберусь. Только вот еды пока не будет.

Последние слова явно были обращены к рейвенкловцам и слизеринцам, которые обменялись сочувственными взглядами. Уходили из Большого зала понурые. Добравшись до слизеринской гостиной, Винсент и Грегори посовещались и решили отправиться на разведку к рейвенкловцам, может, те чего-нибудь заныкали. С собой они забрали Блейза.

Мери Сью осталась с Панси и Драко. Драко был погружен в собственные мысли, поэтому Мери Сью обратилась к Панси:

— Я не понимаю, почему гриффиндорцев кормят, а нас нет, - заявила она. – Дамблдор должен заботиться обо всех учениках, так?
— Так, вот только… - начала Панси и запнулась. – Дамблдор, он же…
— Мда… - задумчиво перебил ее Драко. – Даже если предположить, что у рейвенкловцев что-то осталось, вряд ли они поделятся: у них тоже народ прожорливый…
— Ну и что теперь делать? – капризно спросила Мери Сью, которой с каждой минутой все больше и больше хотелось есть.
— Что делать?.. – сокрушенно сказал Драко. – Нам остается только одно.
— Нет, Драко! – воскликнула Панси. – Не делай этого! Тебя снова поймают, и теперь-то Дамблдор точно тебя выгонит из школы!..
— Вы… о чем? – как бы между делом поинтересовалась Мери Сью.
— Мери, не пускай его! Он хочет тайком сходить в Хогсмид, чтобы принести нам еды!
— Ну и чего в этом такого? – спросила Мери Сью.
— Как чего? Ты что не слышала, что говорил директор в первый день? Походы в Хогсмид запрещены! Драко уже попался один раз, когда эльфы бастовали в прошлом году…
— Так они что, не первый год это устраивают???

Вопрос Мери Сью остался без ответа, потому что Панси была слишком занята тем, чтобы не дать Драко выйти, а Драко – тем, чтобы вырваться из ее маленьких цепких ручек. Наконец Драко все-таки отбился и решительно сказал:

— Ну хватит, Панси, это несерьезно. Мы умрем с голода, если я не схожу в Хогсмид.

Панси заплакала.

— Ну… ну может, мы договоримся с гриффиндорцами, а?
— Даже не думай об этом! Я не буду унижаться перед Поттером и его шайкой.
— Мери Сью! – воскликнула дюймовочка Паркинсон. – Уговори хоть ты его! У гриффиндорцев есть еда, мы обязательно с ними договоримся, только… пожалуйста, Драко, не ходи туда…

Внезапно до Мери Сью начал доходить весь ужас сложившейся ситуации, и ей стало жутко. Дома она никогда не голодала, дома мама с папой снабжали чадо любой вкуснятиной по малейшему ее требованию. А тут, получается, ей, Мери Сью Джонс, придется на диету садиться???..

— Панси! – с жаром сказал Драко. – Я не могу позволить, чтобы слизеринцы… чтобы Мери Сью голодала!

И с этим Мери Сью спорить не собиралась! Вот еще, голодать она будет! Дудки.

— Хем… - задумчиво сказала она, усиленно размышляя, как бы переубедить Панси. – А может, Панси, мы с тобой проводим Драко и постоим на шухере, пока он в Хогсмид сбегает?

У Панси челюсть отпала. Она посмотрела на Мери Сью, потом на Драко, а потом махнула рукой и сказала:

— Ну что ж, раз вы так хотите, то ладно.

С большими предосторожностями они выбрались из Слизеринской общаги. При этом Драко обо что-то споткнулся, и они едва не разбудили мирно посапывающую Полную Даму. Слава Мерлину – пронесло.

Всю дорогу по пустым школьным коридорам Мери Сью пыталась привести в чувство нервную Панси, которой за каждым углом мерещился Дамблдор.

— Единственный, кого имеет смысл бояться, - авторитетно сказала ей Мери Сью. - Это Филч. А Филча здесь, к счастью, не видно.

Естественно, как полагается в плохих комедиях, из-за ближайшего угла тут же появился Аргус Филч. Детки даже испугаться толком не успели, а он уже стоял перед ними, одной рукой прижимая к себе нежно мурлыкающую Миссис Норрис, а другой - волоча за собой огромный кожаный мешок.

— В Хогсмид собрались, - утвердительно проскрипел завхоз и ухмыльнулся.
— Да, собрались, - с вызовом бросил Драко. «Идиот!» – подумала Мери Сью. – «Скажи, что идешь в библиотеку!» Но Драко и не думал отмазываться.
— В обход правил, - довольно кивнул Филч.
— Да, в обход! – почти выкрикнул Драко. – Потому что слизеринцам тоже нужно иногда есть. И я пойду в Хогсмид, пусть у меня на пути хоть сам Дамблдор встанет.
— Ну, если у тебя на пути Дамблдор встанет, то далеко ты не уйдешь, - выразительно посмотрел на него Филч. – Никуда вы не пойдете. Неужели вы решили, что старик Аргус забыл про своих друзей слизеринцев? А ну-ка, Панси, подержи-ка Миссис Норрис.

Филч кивнул светловолосой малютке Паркинсон, и она мгновенно приняла из его рук желтоглазую котяру. Миссис Норрис радостно потерлась мордочкой о плечо девочки, а Панси прижалась к ней щекой. Мери Сью настолько была шокирована этой трогательной сценой, что даже не сразу поняла, о чем говорил Филч. А мерзкий завхоз, между прочим, вовсе не спешил тащить нарушителей на разборки к директору. Он протягивал Драко кожаный мешок и что-то довольно говорил:

— Вот, держи, Драко. Я и сливочного пива вам взял, надо, думаю, порадовать ребятишек. И из Сладкого Королевства кое-чего достал.
— Филч… – растрогано пролепетал Драко, принимая из рук завхоза мешок. – Спасибо тебе…
— Ой, да ладно… я же… сами знаете… - Филч прямо прослезился. Не выпуская из рук Миссис Норрис, Панси поспешила утешить старика и даже протянула ему кружевной платочек со слизеринским гербом и инициалами П.П.

Сказать, что Мери Сью была в шоке, значило ничего не сказать. Это же просто уму непостижимо, что здесь творится! Филч заботится о голодных студентах, таскает им сливочное пиво и лакомства? Миссис Норрис – ласковая киска, обожающая, когда ее чешут за ушком??? Мери Сью совершенно логично решила, что наверняка упала в голодный обморок и теперь в первом ряду с попкорном лицезреет галлюцинации. И самый верный способ выбраться из этого кошмара был ей известен: Мери со всей силы ущипнула себя. Панси чуть было не уронила Миссис Норрис от огласившего коридор вопля. Драко и Филч вздрогнули, и последний предупредительно сказал:

— Шли бы вы обратно в общежитие, ребятишки. А то как бы вас здесь не заметили: профессор Флитвик со вчерашнего вечера коридоры патрулирует.

Ребятишки еще раз рассыпались в благодарностях, погладили на прощание завхозовскую кису и удалились в предвкушении банкета. Правда, Мери Сью по-прежнему была погружена в свои невеселые размышления: бастующие эльфы, заботливый Филч – это пугало. Фокус с щипком с треском провалился: Мери Сью не спала, не глючила. Все происходило на самом деле.

Праздник, устроенный слизеринцами по случаю раздобытой еды, продолжался полдня. Напрасно Драко и Грегори пытались вразумить малышню, что с едой надо бы поэкономнее, потому что совершенно непонятно, когда она появится в следующий раз. Остановила их Панси:

— Мы не пропадем, Филч всегда нам поможет. Вы бы лучше подумали о рейвенкловцах: им еду никто не принесет, и в Хогсмид никто из них не сунется. Это только у нас Драко геройствует.

Драко покраснел. После оживленной дискуссии было принято решение отправить рейвенкловцам остатки еды. Поучаствовать в дипломатической миссии вызвались Панси и Блейз, который заявил, что раз до следующего урока он точно доживет, то пока можно ничего не бояться. Мери Сью попыталась сказать, что полагаться на прорицания Трелони – дело гиблое, но Блейз уже убежал, увешанный гуманитарной помощью.

А вернулись миссионеры с новостями.

— Только что узнали у рейвенкловцев!.. – задыхаясь выпалила Панси, вбегая в слизеринскую гостиную. Все поспешили обступить ее и ввалившегося вслед за ней Блейза.
— Днем Дамблдор отправился разбираться с эльфами, - продолжил Блейз. – Короче, он заавадил их главного и усмирил остальных.
— Заавадил Добби??? – взвизгнула Мери Сью. – Но ведь… но ведь Авада Кедавра – Непростительное заклятье! Его запрещено использовать…

На Мери Сью посмотрели, как на рябокуру: кто-то с удивлением, кто-то с насмешкой, а кто-то и с жалостью.

— Мери Сью, - терпеливо объяснила Панси. – Дамблдор – темный маг, он еще и не такие заклятья использует.
— Дамблдор – темный маг?.. – пропищала Мери.
— Ну конечно, - раздраженно бросил Грегори. – И я тебя уверяю, больше половины хогвартских эльфов испытали на себе сегодня его фирменное Круцио.
— Жалко их, конечно, - заметил Блейз. – Но они сами нарвались. Знали ведь, против кого выступают…

Все повздыхали, а затем Винсент философски заметил:

— Зато теперь будет еда.

Все поспешили согласиться и занялись собственными делами. Одна Мери Сью не могла придти в себя. Что за шутки? Дамблдор практикует темную магию и авадит взбунтовавшихся эльфов… Пробурчав что-то невнятное, Мери пробралась в свою спальню и весь вечер пролежала на своей кровати, глядя в потолок. Когда настало время ложиться баиньки, появилась довольная Панси.

— Ничего, - подбодрила она Мери Сью. – Завтра воскресенье, завтра будем играть в квиддич!

Это, действительно, была приятная новость. С этой счастливой мыслью Мери Сью и заснула, совершенно не подозревая, какие испытания ей готовит следующий день.

* Все кому не лень переделывают We will rock you. А чем я лучше тех, кому не лень?

День седьмой

Потому что на следующее утро Мери Сью ожидал ее первый урок Зельеварения. За всеми треволнениями Мери успела напрочь позабыть о том, что в Хогвартсе имеется такой субъект, как профессор Снейп. (Прим. автора: я лично представить себе такого не могу, но не стоит забывать, что мисс Джонс всего 11 лет, а увлечение Севом приходит лет с 14, я полагаю…)

В общем, за завтраком, когда Мери Сью соблаговолила снова заглянуть в расписание, поглощаемый ею тост застрял в ее горле. Конечно же, первой реакцией при виде строчки «Понедельник, 1 урок, Зельеварение, проф. С. Снейп» был ужас. Но потом Мери Сью пораскинула мозгами, вспомнила, с чем ей уже довелось столкнуться в этом неправильном Хогвартсе, и справедливо решила, что злобный профессор Снейп – это скорее хорошо, чем плохо, и что его едкие замечания, возможно, вернут ей душевное спокойствие.

— Крэбб… то есть Винсент, - обратилась к ботанику Мери Сью, по привычке назвав его по фамилии, но быстро исправившись. – Я тут подумала, что нашего декана чего-то не видно.
— Слинявуса? – Винсент поморщился.
— Кого-кого??? – переспросила Мери Сью, на этот раз уверенная на все сто, что ей мерещится.
— Слинявуса. Это кличка профессора Снейпа.
— Я знаю, что это его кличка! – огрызнулась Мери Сью. Ее обида вполне понятна: уж она-то знает о профессоре Снейпе ТАКОЕ, что Винсенту и не снилось! -  Вот только с каких это пор его так называют ученики его собственного факультета?

Винсент, похоже, совершенно не понял, о чем говорила Мери. Он с шумом глотнул тыквенного сока и растерянно сказал:

— Ну вообще-то сколько себя помню, его всегда так звали, - Винсент вздохнул. – Грустно сознавать, что над твоим деканом смеется весь Хогвартс.
— Смеется весь Хогвартс??? – из горла Мери Сью раздался уже просто писк.

Шесть дней непробудного кошмара ничему не научили нашу героиню. Она в очередной раз сказала себе, что чего-то недопоняла, да и вообще этот Крэбб все путает. Профессора Снейпа называть Слинявусом? Да только представишь себе такое, и дурно от страха делается. Смеются они над ним всем Хогвартсом! Угу, посмеются, а потом поплачут. Мери Сью даже коварно потерла ручки, потому что прекрасно знала, что другие-то будут плакать, а она уж точно поразит строгого профессора своим недюжинным интеллектом.

— Это все потому, что вы не можете выполнять его требования, - назидательно сказала Мери Сью. – Слабаки всегда обзываются.
— Требования?? – Винсент даже рассмеялся, едва не поперхнувшись сэндвичем. – Да у него нет никаких требований, Мери. Он же полный ноль в зельях! – Винсент пропихнул-таки сэндвич в рот и печально добавил: - Да и вообще, если есть в Хогвартсе человек, больше напоминающий половую тряпку, чем Слинявус, то я готов до конца года подсказывать Грейнджер на уроках. Его же неспроста именно нам дали деканом…

Нет, этот бред Мери Сью слушать не собиралась. Он сочувственно улыбнулась Винсенту, схватила даже не доевшую Панси под руку и потащила ее вниз - в подземелья.

— Подожди! – воскликнула Панси, останавливая подругу. – Надо подождать мальчиков, одни мы до кабинета зельеварения не дойдем…

И этого Мери Сью тоже вполне могла бы не понять, если бы не обладала некоторыми задатками сообразительности: она увидела нескольких жутковатого вида гриффиндорцев, проходящих мимо, которые при виде Мери и Панси притормозили и начали неприятно шушукаться. На удачу девочек великолепный Драко и Ко стояли за них горой. Стоило им, подобно супергероям из американских кинофильмов, появиться в конце коридора, как гриффиндорцы сами собой рассосались, презрительно хмыкнув на прощание.

— Куда вы так быстро убежали? – с упреком сказал Блейз. – Сами понимаете: тут опасно ходить в одиночку, гриффиндорцы церемониться не станут. Сейчас и так на уроке бедлам будет…
— Мери Сью, я ужасно беспокоился за тебя! – с волнением воскликнул Драко.
— Охотно верю… - едва слышно пробубнила Мери, продолжая вместе со слизеринцами путь в кабинет зельеварения.

Кабинет полностью соответствовал ожиданиям нашей героини: это был, как и полагается, темный мрачный класс, заполненный баночками с разной мерзостью. Мери аж передернуло от вида некоторых из них. Однако в то же время пришла и уверенность в том, что Слинявусом ее запугивают совершенно зря. Злюка профессор не подкачает, сказала она себе. Как же она ошибалась!

Рассевшись по местам и обменявшись злобными взглядами, слизеринцы и гриффиндорцы обратили внимание на доску, около которой копошился какой-то непонятный человек. Человек был одет во все белое, что совершенно не вязалось с антуражем кабинета. Мери без особого интереса окинула таинственного мужчину взглядом и, вперив взор в Гарри Поттера, который расположился за последней партой вместе с Роном и Гермионой, спросила у Панси:

— А кто этот тип? И когда придет профессор Снейп?
— Да вот же он, - кисло ответила Панси, не отрывая взгляда от своей парты.

К своему изумлению Мери Сью увидела, что подруга ни много, ни мало разгадывает колдокроссворд. Она уже не знала, чем больше удивляться: тому, что Панси гадает кроссворды на уроке Снейпа, или тому, что Панси назвала Снейпом это чучело у доски. Хотя… нельзя сказать, чтобы тип в белом был таким уж чучелом… даже наоборот. Конечно же, этот белокурый (белокурый?) голубоглазый (голубоглазый???) симпатичный (симпатичный!) мужчина просто не мог быть Снейпом (ну что Мери Сью не знает, что ли, как профессор Снейп выглядит?), но улыбался он вполне себе обаятельно. Выглядел он, правда, растерянным, будто бы не очень хорошо понимал, куда попал.

— Э-э-э… мне сказали, что я должен переписать на доску рецепт зелья освежения памяти, - осторожно начал он. – Это вот сюда надо переписать, да?

Близнецы-ботаники и Блейз хором закатили глаза. Драко этого сделать не смог, потому что именно в этот момент кто-то (угадайте кто) швырнул в него дохлым пауком. Панси было подняла голову, но потом снова уткнулась в кроссворд. А вот Мери Сью чуть шею себе не свернула, пытаясь поймать взгляд Золотого мальчика. Не дождавшись ответа, псевдо-Снейп нерешительно взял какой-то замызганный листочек и начал старательно переносить его содержание на доску. Получалось коряво.

— Профессор Снейп, - раздалось с задней парты. Голос принадлежал Гарри Поттеру. Гермиона и Рон негромко хмыкали в кулаки. Тип в белом продолжал самозабвенно выводить свои каракули.
— Профессор Сне-ейп! – повторил Гарри.
— А? Что? – встрепенулся тип в белом. – Профессор Снейп? Да, меня так зовут…

Мери, которая так извернулась на своем месте, глядючи на умасленного гелем Гарри, что держала равновесие на одном честном слове, грохнулась на пол. Но этого никто не заметил, потому что Гарри Поттер злорадно сказал:

— Профессор, у вас вся спина белая!

Профессор Снейп удивленно посмотрел через свое плечо и сказал:

— Ой, и правда! Вот спасибо.
— Профессор Снейп! – сердито сказал Грегори. – Вы одеты в белое…
— … и обтягивающее! – загоготал Рон.
— … поэтому у вас белая спина. Это Гарри так шутит.
— Раздался голос из помойки, - прокомментировал кто-то из гриффиндорцев.

Посыпавшегося за этим града взаимных оскорблений Снейп как будто бы не заметил. Он душевно улыбнулся:

— Смешная шутка! Какой веселый молодой человек.

К этому моменту Мери Сью уже успела приподняться, но принять вертикальное положение пока не удавалось: от творящегося вокруг просто колени подгибались. Гриффиндорцы начали хихикать, поэтому перестали обзываться на слизеринцев, и ссора сама собой иссякла.

— Ну я продолжу писать, если вы не против? – спросил профессор, и когда Блейз с Драко яростно закивали в ответ, вернулся к своему неблагодарному преподавательскому труду.

Урок напоминал клоунаду. Пока Снейп старательно выводил на доске рецепт, гриффиндорцы успели разбить одну из склянок с дрянью, поколотить Винсента и незаметно пришпандорить профессору на спину фосфоресцирующую табличку со словами «Заавадь меня!» На Мери Сью было страшно смотреть, все это было настолько невероятно, что хотелось закричать. Профессор Снейп – голубоглазый блондин, над которым издеваются ученики??..

А когда перешли к практической части, все вообще приняло форму фарса. Закусив нижнюю губу, Мери Сью с отчаянием наблюдала, как Рон и Гермиона, громко ржа, заливают в котел Поттера огневиски. Слизеринцы с ненавистью косились на них, скрупулезно взвешивая ингредиенты зелья. Профессор Снейп сидел за столом и мечтательно смотрел в  потолок.

В рецепте что-то не сходилось. Блейз минут пять пристально всматривался в каракули Снейпа на доске, после чего заглянул в котел Драко, а затем в кроссворд Панси. А потом все-таки поднял руку и спросил:

— Профессор Снейп!

Снейп, разумеется, не отреагировал.

— Профессор Снейп! – позвал Блейз чуть погромче.
— Да, да, я профессор Снейп, - проснулся зельевар.
— Профессор, Снейп, мне тут кое-что непонятно в рецепте: тут написано 5-7 паучьих лапок или 57?

Снейп подошел к Блейзу и заглянул в котел с зельем.

— Пять-семь паучьих лапок или пятьдесят семь? – задумчиво повторил Снейп и, немного поразмыслив, махнул рукой: - А, насыпем по вкусу!

И схватив горсть лапок, профессор зельеварения театральным движением высыпал их в котел Блейза. Зелье тут же запузырилось, и от него повалил оранжевый пар.

— Э-э-э… профессор? – позвал Снейпа Грегори. – Мне кажется, что зелье должно выглядеть несколько иначе, да и пар тут явно не к месту…
— Вы так думаете? – растерянно спросил Снейп.
— Я в этом уверен, профессор, - твердо сказал Грегори и показал на свой котел. – Зелье должно выглядеть вот так. Взгляните.

Секунду поколебавшись, Снейп направился к Гойлу, и в тот же момент за спиной преподавателя раздался оглушительный взрыв. За взрывом последовал истошный вопль Блейза, которого облило отвратительной жижей из разорвавшегося котла. Студентки дружно взвизгнули, а Винсент Крэбб поманил рукой Драко, и они потащили несчастного обожженного Блейза в больничное крыло. Гриффиндорцы не разгибались от хохота, а некоторые уже даже под столом валялись. Панси метнула в их сторону испепеляющий взгляд и замогильным голосом сказала:

— Предсказания профессора Трелони всегда сбываются.

Гриффиндорцы сразу попритихли, а Мери Сью вдруг с ужасом поняла, что все, что Трелони наобещала бедняге Блейзу, сбылось, и начала вспоминать, какие еще кошмары им обещала стрекоза. Вроде ничего особо жуткого, но осадок остался.

Профессор Снейп тоже заметно расстроился.

— Как нехорошо получилось… - сказал он. – Как вы думаете, с мальчиком все будет в порядке?
— Даже не сомневайтесь! – с сарказмом ответил Грегори, демонстративно собирая вещи, хотя про конец урок никто вроде не заикался. – Ночь на обезболивающем зелье, неделя в больничном крыле – и Блейз будет как новенький.
— Да? – с облегчением спросил Снейп. – Ну и славненько. Ой, тут еще разлилось что-то… Наверное, надо убрать?
— Ничтожество, - прошипел Грегори, быстро выходя из класса.

Вслед за ним семенили Панси и пришибленная Мери Сью. Едва они покинули класс, за их спиной раздался оглушительный грохот падающих котлов и звон разбитых колбочек и скляночек: видимо, слизеринский декан попытался убраться самостоятельно.

Во время обеда друзья договорились, что после уроков пойдут в больничное крыло – проведать Блейза. Мери Сью хотела откосить, уклончиво заметив, что вид крови и страданий ее нервирует. Это в общем-то было правдой, хотя, на самом деле, Мери Сью гораздо больше нервировало то, каким оказался профессор Снейп. Это уже был не живодер Флитвик и не МакГонагалл-спаниель, это было куда хуже.

Возражений никто не принял.

— Мери Сью, мы просто обязаны поддержать Блейза в этот трудный момент, - сурово сказала Панси. В устах девочки-дюймовочки такой тон был настолько непривычен, что Мери решила не спорить. – Как мы выживем в школе, если не будем поддерживать друг друга в таких ситуациях? Мы нужны Блейзу.

Вид замотанного бинтами, подобно мумии, Блейза действительно повергал в шок. Слизеринцы немного помялись возле постели страждущего однокашника, вручили ему шоколадную лягушку и собрались уходить.

— Знаете, что меня во всем этом радует? – тихо спросил их Блейз. – То, что я не попаду на следующие Прорицания, и Трелони мне еще целую неделю ничего не предскажет.

Ребятам сразу стало не по себе, они торопливо распрощались и поспешили сбежать оттуда, прежде чем появилась мадам Помфри и выставила их сама. Драко пролепетал что-то про срочные дела и убежал вперед.

Почти всю дорогу в Слизеринскую башню Мери Сью молчала, хоть ее и подмывало наконец-то поговорить с ребятами по душам и понять, что случилось с профессором Снейпом и почему он не такой, каким быть должен, а такой, каким оказался на самом деле. Но подсознательно даже не шибко умная Мери понимала, что ответ ее не обрадует. Панси и ботаники вполголоса обсуждали незадавшуюся судьбу всех слизеринцев вообще и Блейза, в частности. Незаметно разговор перешел на гриффиндорцев.

— Из всей этой шайки, – доказывал Грегори, - из Поттера, Уизли и даже из тупицы Грейнджер – вырастут самые обычные Отсасыватели Жизни. Такие же, как и их родители.
— Пожиратели смерти, - машинально поправила Мери Сью.
— Пожиратели… смерти? – переспросил Грегори. – Мерлин, чего только люди не выдумывают!.. Так вот: как и их родители, они будут служить…
— Их родители – Пожиратели смерти??? – тут уж Мери Сью конкретно поплохело.
— Мери, какие Пожиратели смерти? О чем ты говоришь? – раздраженно спросил Грегори.
— Их ро-родители… - Мери Сью даже начала заикаться. – Но к-как? Родители Гермионы – маглы, родители Р-рона всегда служили добру, а родители Гарри вообще ме-мертвы!

Ботаники и Панси резко остановились и уставились на несчастную Мери Сью. Панси сразу же бросилась ее успокаивать, а Винсент и Грегори переглянулись и пожали плечами:

— Ну и история, - сказал Грегори. – Ей бы книги писать. Ты только послушай: родители Грейнджер – маглы. Сказка!

Стараниями чуткой Панси Мери Сью была частично приведена в чувство и полностью доведена до слизеринского общежития. А от тяжелых размышлений ее избавил очередной сюрприз от Драко.

Вся общая гостиная была забита огромными плюшевыми медведями, которые под дирижирование волшебной палочки Малфоя исполняли незамысловатый танец. Панси, ботаники и Мери Сью так и встали как вкопанные. Похоже, Драко в полной мере осознал отсутствие у себя каких-либо креативных способностей и решил воспользоваться чужими идеями. Попросту говоря, Драко сплагиатил домашних эльфов, и теперь плюшевые медведи, сверкая коричневыми глазенками-пуговицами, танцевали диско и распевали песню “We will rock you”, только слова, разумеется, были снова изменены. Писклявые мишкины голоса заливались трелью:

Мери, Мери
Сью Джонс!
Мери, Мери
Сью Джонс!

— Драко! Что. Это. Такое??? - требовательно спросил Грегори. – Эти твои штучки начинают мне надоедать. Мало того, что превращаешь нашу жизнь в хаос, так еще с нас и баллы ласточками летят.
— Да все в порядке! – заверил его Драко, поглядывая на Мери Сью. Вот чье мнение его на самом деле интересовало! – Ничего страшного не произойдет. Они просто споют и потанцуют немного.
— Очень надеюсь, что этим и ограничится! – буркнул Грегори и направился в сторону своей спальни, но тут же вернулся, когда Драко ляпнул:
— Ну еще они могут искры пускать…
— Никаких искр!! – взревел Гойл, но было поздно: Драко успел произнести какое-то малопонятное заклинание, и медведи, правда, начали пускать искры.

Через минуту гостиная полыхала синим пламенем. Ученики под предводительством Гойла всеми возможными и невозможными способами пытались его потушить, но получалось плохо: видимо, Драко в своем желании впечатлить возлюбленную раздобыл какое-то термоядерное заклинание. Кто-то закричал, что надо позвать кого-нибудь из преподавателей, но Грегори сказал, что по всем здесь плачет клиника Св. Мунго, потому что им только не хватало лишится еще пары-тройки сотен баллов.

— Ну Драко, ну погоди у меня, - повторял он сквозь зубы, пытаясь погасить особо задиристый очаг огня.

Пожар тушили до поздней ночи. После усталый, но все еще злой Грегори пытался отыскать Драко, чтобы серьезно с ним поговорить, но тот предусмотрительно спрятался. Мери Сью решила, что вполне переживет, если узнает исход их мужского разговора во вторник, поэтому, недолго думая, она отправилась спать.

День девятый

Как и намечалось, во время первых Прорицаний в среду Мери Сью подкинула Драко записку, в которой каллиграфическим почерком вывела: «Прехади вавремя ланча в апщижитие нада пагаварить твая Меря Сю.»*

Слава Мерлину, Трелони обошлась без новых предсказаний. И единственное, что волновало Мери после урока – это чересчур довольный вид Драко. Не понимая, чему это он так радуется в преддверии серьезного разговора, она отправилась на второй урок, после которого и была назначена судьбоносная встреча.

Драко прилетел в общежитие на крыльях любви еще до конца урока. (Мери Сью, кстати,  была на Истории Магии, в которой ни фигушеньки не поняла, потому что невероятные успехи в Трансфигурации и Зельях ей, как и любой МС, были ниспосланы, а вот о других предметах она как-то позабыла). Мери Сью поднималась в башню с большой неохотой, потому что она просто не знала, как и что нужно говорить. Ну не привыкла она вести разговоры на серьезные темы! И давать от ворот поворот она тоже за свои 11 с хвостиком не научилась. Вот глазки там построить, подарок поканючить…

Драко Прекрасный в нетерпении прохаживался по Общей комнате, ожидая возлюбленную.

— Мери Сью! – воскликнул он. – Как я счастлив! Когда я получил твою записку, я думал, что начну скакать от радости. Мое сердце запело, а душа воспарила в небеса. Мне слышались голоса ангелов, воспевавших нашу чистую, вечную любовь…

Это могло продолжаться вечно.

— Прежде всего, сядь, - твердо сказала Мери Сью и нетвердой походкой направилась к дивану, на который тут же и плюхнулась. Драко не замедлил плюхнуться рядом.
— Мери Сью…
— Драко, подожди.
— …я только сейчас понял…
— Драко, подожди!
— …что люблю тебя больше всего на свете…
— Ну хватит уже! – Мери не на шутку перепугалась. Эдак он сейчас ей напризнаётся в разных чувствах, а ей потом объяснять, что она его вовсе не на свидание звала.
— …Выходи за меня замуж.

Тут уже Мери Сью не нашлась, что возразить, у нее просто челюсть отпала.

— Э-э-э… Драко, - на помощь пришли недюжинные познания из сериалов. – Тебе не кажется, что мы недостаточно хорошо знаем друг друга? Кроме того, мы молоды, у нас еще вся жизнь впереди…

«И вообще я люблю Гарри Поттера,» - подумала она про себя, но вслух благоразумно не сказала. Правда, на Драко ее слова должного впечатления не произвели. Он взял Мери Сью за руки, заглянул ей в глаза и сказал:

— Нет, нет, нет! Я абсолютно уверен в своих чувствах, я все обдумал. Мы поженимся и будем жить у меня дома. У нас, конечно, небольшой дом, но для дружной семьи это не помеха!

Мысли Мери Сью метались в разные стороны. Небольшой дом? Это он о поместье Малфой так скромно выразился? Да его отец – один из самых богатейших лю… Стоп. Люциус Малфой, ну конечно же! Вот на чем она сыграет!

— Драко, пойми, я тебе не пара, - девочка изобразила на лице смирение и самопожертвование. – Твой отец никогда не примет в свою семью грязнокровку.
— Да ты чего, Мери, - на лице юноши отразилось удивление. – Папа будет просто счастлив! Он обожает маглов и умрет от восторга, когда я ему скажу, что его будущая невестка маглорожденная. Подожди, он тебя еще замучает расспросами про туалетного утенка!

Мери Сью медленно вытащила ладони из цепких рук Драко, поднялась, а потом рванула прочь из Слизеринской башни. Вслед ей раздалось недоуменное: «Мери Сью??? Так когда назначаем дату?» Нет, прочь отсюда! Если она не сошла с ума, то сошел с ума весь мир. Люциус Малфой обожает маглов! Да кому такое рассказать – засмеют…

Нет, нет, это какой-то неправильный Хогвартс! И в нем наверняка учат неправильной магии. Единственной надеждой Мери Сью оставался Гарри Поттер, с которым ей после той встречи на Хогвартс Экспрессе так и не удалось поговорить. В конце концов, верить этим слизеринцам тоже опасно. Они могли специально наврать с три короба, чтобы опорочить Гарри в ее глазах. Ей обязательно нужно самой с ним поговорить.

Этим Мери Сью и озаботилась вечером после занятий. В Гриффиндорском подземелье Мери едва не побили, но потом все же нехотя сказали, что Мальчик-Который-Победил-Гигантского-Жар-Птица сидит с друзьями в библиотеке. Мери умилилась и, совершенно не подозревая, что означает невинная фраза «сидит с друзьями в библиотеке», отправилась на встречу с любимым.

То, что Мери Сью увидела в библиотеке, повергло ее в отчаяние. На диване среди книжных полок, вальяжно развалившись, сидел гладко зализанный гелем Гарри, а вокруг него роилась стайка девиц, которые томно хихикали и жались к Золотому мальчику. Мери Сью взглянула на это непотребство, и на ее глазенки навернулись слезы. Нет, только не это… Гарри Поттер – бабник? Нет, она, наверное, все неверно поняла. Дура Мери Сью! Конечно же, все эти девочки пришли к нему тайно заниматься ЗОТИ. И вовсе ей мерещится, что они совсем не защитными заклинаниями занимаются. Повинуясь минутному порыву, Мери Сью двинулась в сторону своего кумира.

Однако далеко пройти она не успела, потому что буквально сразу же перед ней вырос крупный мальчик с нагловатым выражением лица. Он бесстыдно оглядывал ее с головы до пят, особенно пристальное внимание уделяя груди (еще, кстати, не оформившейся!) и бедрам (тощим).

— Куда направляешься, цыпа? – поинтересовался мальчик.
— Я с Гарри хотела поговорить… - робко ответила Мери Сью.
— Все вы с ним хотите поговорить, - ухмыльнулся мальчик. – Только вот Гарри абы с кем не разговаривает. Все его девчонки сначала через меня проходят.
— В каком смысле? – наивно спросила Мери Сью.
— В прямом! – хмыкнул мальчик. – Разговариваю я с ними, перед тем как к Гарри пускать.

В полупустую головенку Мери Сью начали закрадываться нехорошие мысли, и почти сразу же в том же самом безвоздушном пространстве возникло одно подозрение. Она внимательно вгляделась в лицо мальчика, окинула взором его плотно сбитую фигуру и в ужасе выдохнула:

— Невилл???..
— Он самый, детка. Уже наслышана о Невилле Лонгботтоме? Ну пойдем, познакомимся поближе.

Мери чуть дышать не забыла от неожиданности. Образ вечного неудачника Невилла, над которым потешаются все кому не лень, никак не вязался с этим трамвайным хамом, который, кажется, тащит ее в какой-то укромный уголок.

— Э-э-э… Невилл! – тяжело дыша, Мери Сью выставила впереди себя руки, чтобы потные ладони мальчика перестали ее ощупывать. – А может, можно сразу к Гарри? Я уверена, он захочет со мной поговорить и без тебя.

Невилл неуверенно почесался, кинул взгляд на Гарри, облепленного красотками, потом на глядящую на него с надеждой Мери Сью, махнул пухлой рукой и сказал:

— Гарри, тут одна телка слизеринская стынет. Жаждет аудиенции – прям дышать не может. Осчастливишь, или сначала я?

Гарри оторвался от какой-то наиболее смазливой школьницы, критически осмотрел Мери Сью и щелкнул пальцами. Девицы мгновенно испарились, а Поттер похлопал ладонью по дивану рядом с собой, показывая, что Мери Сью должна присесть рядом с ним. Сердце незадачливой слизеринки наполнилось восторгом и всяческими другими положительными эмоциями, когда она шлепнулась на диван. Наконец-то! Наконец-то она останется наедине со своим возлюбленным. Они поговорят, он признается ей, что уже давно (целую неделю) безумно влюблен в Мери Сью и не представляет своей жизни без нее…

— Ну и чего? – надменный голос выволок Мери Сью из мира грез. – Чем обрадуешь, крошка?

Мери Сью набрала в рот побольше воздуха и начала молоть какую-то чепуху про вечную любовь, судьбу, предназначение и тридцать пенделей Волдеморту (кхм, кхм, Волдеморде, разумеется!). «Слизеринцы, конечно, говорили мне, что он хороший. Она, то есть… Но я им не верила, и вообще я к ним на факультет попала по ошибке», - тараторила Мери Сью. Словесный поток, извергаемый ее слишком рано познавшими помаду губками, мог бы кончиться еще очень нескоро, если бы внезапно Мери не почувствовала, что Гарри положил свою руку… положил свою руку… оооох, мамочки… вот именно туда… туда!.. он ее и положил. Мери Сью подавилась собственными словами о начинке свадебного торта и попыталась отодвинуться, но Гарри всего лишь усмехнулся, ухватил ее за то самое место покрепче и наклонился к ней. И тут капризный носик Мери Сью заложило от запаха перегара такой насыщенности, что было удивительно, почему еще воздух от него не загустел!

Мери задрожала и почувствовала, как у нее немеют руки. Все это было совершенно неправильно! Гарри Поттер был абсолютно не таким, каким ему полагалось быть по книге! Перепуганная и потрясенная Мери Сью из последних сил отпихнула похотливого Золотого мальчика, поднялась на ноги и выползла из библиотеки.

Шатаясь, она шла по залитому лунным светом коридору и своим маленьким мозгом пыталась осознать то, что обрушилось на нее с момента появления в Хогвартсе. Нет, с появления в ее доме вороны с письмом, потому что именно тогда все и пошло шиворот-навыворот.

Отчаянно сдерживая икоту и совсем не сдерживая всхлипывания, Мери Сью перебирала события последних дней. Гарри Поттер оказался мерзким развратным слизняком, убившим гигантского Жар-птица, Гермиона – набитой дурой, Крэбб и Гойл – ботаниками, а близнецы Уизли – девочками. Невилл Лонгботтом был развязным хамом, а Люциус Малфой обожал маглов. Лепреконы хозяйничали в банке Гринготтс, домашние эльфы устраивали забастовки, а Хагрид панически боялся пауков, которых ему подкидывал подлый Рон Уизли. Дамблдор был темным магом, а светлая волшебница Волдеморда боролась за жизни чистокровных магов, которых решили поубивать коварные полукровки. Хаффлпаф был самым крутым факультетом школы, Том Риддл – привидением в женском туалете на втором этаже, а профессор Снейп… нет, у Мери Сью сердце на части разрывалось, когда она вспоминала, каким ничтожеством оказался профессор Зельеварения… Да, и Корнелиус Фадж – кондуктор автобуса Рыцарь. Ужас, летящий на крыльях ночи. Впору удавиться…

Раздумывая над тем, как жестоко посмеялась над ней Джоан Роулинг, Мери Сью не сразу заметила возникшего перед ней из-за угла человека, а когда заметила, инстинктивно отскочила. Впрочем, подумалось ей, хуже уже не будет. Она снова ошибалась.

— Привет, - вяленько произнесла Мери Сью.
— Привет, - с готовностью ответил мужчина, кутаясь в мантию.
— Я Мери Сью Джонс, - представилась девочка.
— А я Ремус Люпин, - довольно ответил мужчина.
— Оооой… - девочка невольно отодвинулась. – А… надеюсь, сегодня не полнолуние. Вы ведь не превратитесь в волка?

Казалось, Люпин опешил, но быстро собрался с мыслями.

— Нет, мне полнолуние не нужно. Я же не оборотень. Я вампир.

И в подтверждение своих слов Люпин обнажил длинные клыки, заляпанные чем-то неприятно красным, и начал приближаться к ней, сверкая глазами.

И тут Мери Сью заорала во весь голос. Она вопила, – истошно, совсем не как подобает юной леди, – пока от собственно крика не рухнула в обморок.

* Орфография и пунктуация М.С. Джонс сохранена.